"Многие из болельщиков сменили свою позицию на проукраинскую после того, как присоединились к нашему движению. Ребята, которые приезжали из Шахтерска, Снежного и других городов Донбасса, постепенно заражались украинской идеей и становились патриотами. Часть ребят с началом войны стали волонтерами или пошли воевать.
На одной из интернет-страниц сепаратистов выложили информацию о том, кто из ультрасов поддерживал Майдан. Там под клеймом "неофашист" были адреса, фотографии и телефоны. Среди фамилий была и моя. Мне повезло, что в этом списке указали мой старый адрес. К счастью, даже фото было не мое.
Однако, находясь в Донецке, я ходил и оглядывался. Была очень нервная атмосфера, приходилось быть очень осторожным. К остальным в списках постоянно наведывались сепаратисты.
Я посещал все проукраинские митинги, заявлял о своей позиции в соцсетях, что тоже потом мало определенное влияние. В украинском обществе бытует стереотип, что Донбасс ничего не делал. Это полная неправда. Мужское население Донбасса, пусть и не массово, но пыталось самоорганизоваться и начать партизанить. Как правило, это были все те же патриотически настроенные ультрасы и проукраинская молодежь.
В начале мая 2014-му наступил переломный момент, когда у сепаратистов появилось оружие, и по нам начали стрелять. До сих пор непонятно, где была донецкая милиция. Тогда я осознал, что на голом энтузиазме мы больше не сможем сопротивляться.
Есть смелые ребята, которые ездили отбивать горсовет Мариуполя. Они передали освобожденное здание милиции. А она на следующий день вернула его сепаратистам. В Донецке на площади Ленина 30-40 наших ребят снесли палатки пророссийских агитаторов. Отмечу, что в то время у нас не было поддержки правоохранительных органов.
Гордость нашего движения в том, что среди нас практически нет предателей Украины. Есть те, кто воюет на вражеской стороне, но они никогда не были активными футбольными фанатами", - сказал Овчаренко.