«Вы сами видели, что команда не играет, а мучается. Просим играть с хорошей самоотдачей, и игроки сохраняют футбольную совесть. Да, тактически ошибаются, нарушают игровую дисциплину из-за низкого уровня партнеров, но все стараются. Выиграли чудом, но ведь бились.

Жаль, что дублеры выходят на поле перепуганными, а ведь я просил тренеров молодежного состава поработать над конкретными ситуациями. Пришлось сделать три вынужденные замены. Даже Хомченко забил гол и тут же перестал играть. За 22 года жизни сыграл первый матч за первую команду, забил и спустя пять минут уже просит замену — что-то там заболело, не хватает характера. Подачей забил мяч, а будет теперь рассказывать...

Впрочем, основная причина другая. Планировали поехать на сборы, но некоторые оказались против. Сказали: „А зачем, если мы доигрываем“. Получается, что сижу без штанов на горячей сковородке, а в верхах и журналисты надо мной смеются. Команда существует шестьдесят лет, и всегда находили деньги на сборы, последние средства, но ведь находили. Для меня сборы — это святое. Молодежь должна проводить по три тренировки в день. Прислушиваются к кому угодно, но только не к главному тренеру. Глухие и слепые, приходу на встречу, а никого нет».

«Задавайте вопросы тем, с кого нужно спрашивать, не мучайте меня, хотя и сделали из меня громоотвод. Критикуют с поджучиванием, а „Волынь“ такого не заслуживает. Сядут в туалете и пишут всякое, а затем и своей фамилией не подписываются. Футбол — это серьезный двигатель жизни, а не какая-то игрушка. Футбол везде развивают, а у нас только разрушают и не достучаться. Формы детям нет, бензина нет, машины не ремонтируются, зарплату дают тогда, когда она уже и не нужна. К кому обращаться, куда кричать, где эта гуцульская трембита? Мне отрубили голову еще до первых весенних матчей. Непонятные люди говорят, что когда-то что-то будет, а я хочу серьезно заниматься футболом.

Снимать очки с команды — это не метод. Порежьте ворота на металлолом, заберите стадион, а тут придумали наказание чиновники с температурой, не опохмелившись. Сто вариантов без снятия очков можно было найти. Три года подряд снимают очки, и никто не реагирует, все довольны. Доведут до того, что я умру прямо на скамейке», — отметил Кварцяный.